– Орест, – онемевшими губами промолвил старик Галай и тут почувствовал, что уже свободен, однако с места не сдвинулся и не побежал (уж кем-кем, а трусом его за всю длинную жизнь никто назвать не мог). – Орестом зовут меня. Я овчар на этой полонине. Вернее, был овчаром. А вы кто такие будете?

– Я – Нурион, – спокойно и как-то буднично сказал старик в плаще. – Получеловек-полуэльф. Родом из мест, расположенных неподалеку отсюда. А это мои спутники: царь леших по имени Лес, эльф Илувар, гном Рамсей, человек Роман, человеческие дети Гоша и Шура. Еще с нами существо из другого мира. Оно не очень доброе, и поэтому у него связаны руки.

– Добрый день, – поздоровался Орест.

– Здравствуйте, – ответили ему.

– Откуда вы? – осмелел Галай.

– Это длинная история, а времени у нас мало. Скажи нам лучше, Орест-овчар, жив ли еще Карпатский Велет?

– К-кто-о-о? – у старого гуцула отвисла челюсть.

– Карпатский Велет, – терпеливо повторил Нурион. – Ты разве не слыхал о таком?

– Слыхать-то слыхал, – неуверенно развел руками старый овчар. – Как не слыхать… В детстве еще сказки про него старики рассказывали. Теперь я их правнукам своим баю. Так то ж сказки…

– Сказки, говоришь, – ухмыльнулся Лес. – А я разве не сказка, например? Или вот гном, или эльф, или этот трехглазый?

– Какая же ты сказка! – искренне удивился Орест. – Ты – лесовик, леший. Мы, карпатские овчары, твой род хорошо знаем. А гномы, эльфы… в них тоже поверить легко, раз уж в лешего веришь. Тем более трехглазый. Он же, наверное, с другой планеты? Пришелец?

– Точно! – поразился Рамсей. – Силен старик. Можно подумать, что пришельцы с других планет по Карпатам толпами разгуливают.

– Может, и разгуливают, – пожал худыми плечами Галай и неодобрительно покосился на гнома. – В газетах разное пишут… А вот Велет Карпатский… Пусть и не сказка это, конечно, а легенда, но ведь легенда, она тоже… это… приврать любит. Может, и жил когда-то Велет в Карпатах, а может, и нет.

– В мое время, а было это тысячу лет назад, Велет в Карпатах жил, – сказал Нурион. – Я видел его и разговаривал с ним. Скажи мне, Орест, а когда по легенде кто-нибудь видел Велета последний раз?

Галай задумался.

– Последний раз, говорят, – наконец промолвил он, – его видел сам Олекса Довбуш, и это, значит, было триста с лишним лет назад. А может, и двести с лишним. Не помню я точно.

– Кто такой Олекса Довбуш? – шепотом спросила у Гошки Шура.

– М-м… как бы тебе объяснить… Это был такой закарпатский Робин Гуд. Отбирал у богатых добро и отдавал его бедным.

– Ага. Интересно. А почему я о нем ничего не слышала?

– Да я и сам о нем мало чего знаю. Мне старший брат рассказывал.

Глава XIX

КАРПАТСКИЙ ВЕЛЕТ

– Не так уж и давно, – усмехнулся Нурион. – Триста лет – не срок. А где, в каких местах?

– Да кто ж его знает? – развел руками Орест. – У нас ведь всякий камень Довбуша помнит. Тут и Черемош неподалеку течет, в котором он коня своего поил. Может, и где-то здесь, в этих самых местах, Велет подарил Олексе двенадцать серебряных волосков.

– Что ж, проверим, – сказал Нурион. – Я не мог ошибиться. Беритесь за руки, друзья. Ты, Илувар; ты, Лес; Ты, Рамсей; и ты, Орест.

– А Орест зачем? – пробурчал гном.

– Он здесь родился, здесь вырос, это его земля. Он эту землю любит, и она его любит, а, значит, подскажет, – терпеливо разъяснил Нурион.

Они взялись за руки, образовав круг.

Гошка, Шурка и Роман Береза чуть поодаль почтительно наблюдали за происходящим.

Злыдень, видимо, совершенно измученный последними событиями, опустился на землю.

– А… что делать-то? – испуганным шепотом спросил Орест, ощущая, как в его старое уставшее тело свежей струей вливается какая-то новая сила.

– Закрой глаза и мысленно зови Велета, – едва разжимая губы, проговорил Нурион. – Все. Начинаем.

В полнейшем молчании проходили минуты.

Какая-то нездешняя тишина накрыла долину. Даже неугомонные птицы приумолкли; даже ветерок притих. Застыли горы, замерла трава, и казалось, листва на деревьях, уже тронутая кое-где первыми рыжими пятнами подступающей осени, прервала свой извечный шепот.

«Что-то сейчас будет!» – внезапно понял Гошка и поднес руку к екнувшему сердцу.

И дрогнула долина.

Налетел ветер.

С криком снялись в воздух стаи птиц.

– Кто зовет меня?! – пронесся над долиной громовой полувздох-полушепот.

– Это я, Нурион! – звонко и молодо крикнул старый художник и открыл глаза. – Где ты, Деда?

– Здесь, раз ты слышишь меня. Или ты поглупел с годами?

– Извини, Деда, у меня было мало надежды.

– Надежды всегда достаточно, – мощный полушепот шел, казалось, сразу со всех сторон. – Мало может быть веры и любви. Чую, что ты не один. Так, погоди, я сам увижу.

Гошка судорожно сглотнул слюну и безуспешно попытался унять бешеный стук сердца.

– Так. Хорошенькое дело, – снова раздался голос. – Люди – понятно. Леший и гном – тоже. Эльф – странно. А вот еще одного не могу до конца уяснить. В нем – зло. Зачем ты привел его, Нурион? И зачем, кстати, ты вообще вернулся на родину? Умирать? Это хорошо и правильно. Но почему ты не даешь спокойно помереть мне?

– Слишком много вопросов, Деда, – тихо сказал Нурион. – А Земля в опасности.

– Земля всегда в опасности, – в голосе Велета слышалась тысячелетняя усталость. – Прошли те времена, когда я мог и хотел помочь. Пусть люди, которые довели нашу родную землю уже почти до смерти, сами теперь разбираются. Я устал, Нурион.

– Мы не просим многого, дедушка Велет! – неожиданно для самого себя крикнул Гошка. – Ты только сними злое заклятие с этого существа, которое мы привели с собой, а все остальное мы сделаем сами!

И тут Велет засмеялся.

В этот день ближайшие сейсмические станции зарегистрировали в данном районе Карпат землетрясение в три балла по шкале Рихтера. Жертв и разрушений не было.

– Да уж, – отсмеявшись, прошептал Велет. – Вы сделаете, могу себе представить! У тебя, мальчик, чистая душа, и ты, я вижу, готов помочь этому безумному старику, который в своих долгих странствиях так и не обрел истину, и этому эльфу, который забыл о том, что от зла нельзя убежать, а его можно только лишь победить. И этому гному, который, впрочем, еще слишком юн, чтобы успеть наделать ошибок. И этому лешему. Вернее, даже этому царю леших, который, как и все его племя, настолько беспечен, что…

– Как вам не стыдно! – топнула ногой Шурка Уварова, перебивая Велета. – К вам, такому мудрому и сильному, пришли за помощью, надеясь, что вы добрый, а вы!.. – и она, не выдержав, расплакалась.

Все оторопели.

– Ну все, – пробормотал Рамсей. – Тут-то нам и крышка. Эх, ведь знал, что нельзя брать на серьезное дело девчонок, так нет…

– Ты не прав, гном, – снова по долине пронесся шепот. – Мы оба не правы. А вот она права. Кто я такой, чтобы судить? Да, я устал, и мне трудно, а, главное, совсем не хочется, но… Заклятие, говорите, снять?

– Да, – отер с чела пот Илувар (Роман про себя отметил, что впервые видит, как потеет эльф). – На нем какое-то очень древнее и злое заклятие. Нам нужно его снять, а потом уж мы постараемся справиться сами.

– А что же вы, эльфы, – чуть насмешливо осведомился шепот, – заклятия снимать разучились?

– Оно не поддается нам, – спокойно ответил Нурион. – Мастерства не хватает.

– Да-а… раз уж эльфийского мастерства не хватает… Ладно. Привяжите его к самой большой смереке на этой опушке, – промолвил Велет. – Потом отойдите в сторону и тихонько ждите. Я попробую.

Приказание Велета было исполнено в одно мгновение.

Злыдня подняли с земли и привязали к стволу дерева так, что он не смог бы упасть, даже если бы поджал ноги.

Потянулось время ожидания.

На Гошку неудержимо навалилась какая-то непонятная сонливость, и он лег в траву, прикрыв глаза.

– Не спи, – шепнул ему Рамсей, присев рядом. – Это на тебя колдовство Велета так действует. Не спи, а то потом тебя не добудишься. Это опасный сон.